Я его написал со сна и с вдохновением. Я не знаю зачем, не знаю почему. Просто написал.

Я очнулся ночью, перед каким-то монументом из камня. Он слегка напоминал Стоунхендж, а в блеклых сумерках казался черепом с широко раскрытым ртом… Тут я подумал, что что-то не так. Я слишком хорошо вижу в темноте. Оглянувшись, я увидел вдалеке темную полосу – это был лес. Он светился оранжевым светом, а прямо над ним висела луна. Она-то и освещала это архаическое сооружение. Я встал с травы и огляделся вокруг. Сколько хватало глаз, везде, кроме той стороны с лесом, была широкая равнина, без конца и края. Ее дальние рубежи были застланы густым, как сливки, туманом. Я посмотрел на себя. На мне были латные доспехи без узоров или еще каких-либо знаков обработки. Просто вырезанные из металла доспехи. Слева от меня мирно пощипывал траву конь. Он был без седла и упряжи, но почему-то подсознательно меня это не смутило, и я, поставив ногу на его круп, забрался ему на спину. Мне не нравился этот монумент, и я решил поскакать в сторону леса. Хоть скакал я долго, ни я, ни мой конь не почувствовали голода или усталости. Мы просто скакали. Добравшись до опушки, я понял, почему светился лес. Он горел. Но что было самым удивительным, горели не все деревья, и огонь не перекидывался на целые растения. Я увидел висящую надо мной острую ветку и отломил ее. Не знаю почему, но я чувствовал страх и тревогу. Мой конь легко двигался трусцой, иногда тихо похрипывая. Тут я услышал дикий лай… хотя нет. Он был больше похож на визгливый смех. Но все же я увидел ИХ прежде, чем они меня, и это меня спасло. Я резко поскакал влево, и ОНИ, завидев меня, тоже побежали за мной. С виду они были черными, как смоль собаками, с горящими красными глазами без зрачков. Сначала я решил, что это волки. Но потом я подумал, что они слишком худые, и остановился на шакалах. Но вглянувшись еще тщательней, я заметил, что они были из костей. Это были скелеты волков, окутанные таким густым дымом, что он показался мне плотью. Я скакал и скакал, и скоро собаки отстали от нас. Я остановился, и зря. Тут же справа на меня прыгнула собака, но я успел подставить ветку, и она напоролась на нее своим горлом. Странно, но она умерла, хоть я даже не сломал ей ни одной кости. Но в то же время слева на моего коня прыгнула другая собака и начала кусать и царапать ему бок. Я ударил ее тяжелым латным сапогом, и она свалилась замертво. Я снова припустил коня галопом, но на этот раз я словно чувствовал, что меня влечет глубже в лес. Через час я остановился у горящего одноэтажного дома. Снаружи была сломанная изгородь, и я оставил там коня. Когда я подошел ближе к дому, я понял, что он не горел. Он тлел. Я вошел внутрь. Мне в лицо ударил дым и сильный запах гари, горящей плоти и еще чего-то сладкого. Я увидел лежащий на полу скелет человека, с еще одним маленьким скелетов на руках. Плоть выгорела полностью вместе с одеждой. Я упал на колени, потому что меня резко пронзила мысль: это мой дом. Это моя жена и моя дочь. Но почему-то я не почувствовал ни горечи, также как я несколько часов назад не чувствовал усталости. Я взглянул на тумбу, стоявшую у входа. На ней лежал лук и колчан со стрелами. И хотя я был отменным стрелком и охотником, я не почувствовал радости. Я просто взял и надел колчан, а затем, сжав в руках лук, вышел из дому. Мой конь лежал на земле мертвым, и его пожирали пять собак. Я выстрелил в одну из них и проткнул вторую, стоявшую за ней. Остальные три убежали в лес, но вскоре вернулись и начали нагло бегать возле меня. И я понял почему. Из леса показались три высоких фигуры, чуть выше человека. Они стояли на двух ногах, и я увидел, что это те же собаки, но на двух ногах и с массивным телом. Одна из них зарычала, кинулась на меня, но не напала, а отвела руку назад. На ее руке загорелся огненный шар. Она выпустила руку вперед, и я инстинктивно упал ничком на землю. Шар попал в дом и тот обвалился. Я выстрелил прямо с земли в этого оборотня, и он упал замертво, но два других уже бежали ко мне. Тут одна из собак тоже бросилась на меня. Я ударил ее насмерть луком, вторую ногой, а третью застрелил. И еще я вдруг понял, что стрелы у меня в колчане не кончаются. Я побежал из леса. Чувство тревоги и суетности не покидало меня. К нему присоединилось чувство страха и горечи. Я бежал сломя голову в сторону опушки. Я слышал сзади крики и рычания. Я оглянулся на бегу и увидел, что насколько хватало места за мной бежат целые полчища всевозможных чудовищ. Все они были черными и с горящими красными глазами. Наконец, я выбежал из леса и побежал к монументу. Я бежал долго, может быть несколько часов, или дней, или недель. Но усталости я не чувствовал. Монстры уже не бежали за мной, и по мере приближения к монументу страх и прочие чувства исчезали. Наконец, я добежал до него. Тут же я бросил лук в сторону вместе с колчаном. Снял доспехи и всю одежду и лег на траву. Тут было прохладно. Спокойно. Умиротворенно. На небе не горели звезды, но была красивая синяя дымка. Тут я увидел, что теперь со стороны леса начала гореть трава, и монстры выбежали оттуда и бежали ко мне. Их были тысячи.
Но я не боялся, я уже знал, что надо делать. Я глянул на монумент. Там было хорошо, я словно чувствовал его архаичность и вечность. Там было спокойно, там не было страха. Не было суетности жизни. И я прыгнул в его зияющую пропасть, в объятия вечности и незыблемости.